Спать с первым встречным, да еще и потому, что он так приказал – замечу, не попросил даже, не спросил, согласна ли я – это себя не уважать!
Пока эти мысли мелькали у меня в голове, герцог времени не терял. Он успел снова заключить меня в объятия, запустил пальцы мне в волосы, сжав затылок, и начал наклоняться.
Похоже, поцелуя мне все-таки не избежать.
Или…
– Причем тут розы? – резко спросила я, когда его губы уже были готовы коснуться моих. Герцог замер и нахмурился. Было четкое ощущение, что он пытается понять, в чем суть вопроса. Мне было не жалко, и я напомнила: – Вы сказали «розы не дают покоя». Это что-то значит, или вы просто фанатеете от цветов в вашей спальне?
Я выразительно поняла глаза к потолку, где все было заплетено колючими стеблями, и попинала ковер из лепестков под ногами. Герцог моргнул пару раз, в его глаза вернулась осмысленность, и он снизошел до объяснения:
– Розы – это символ моего проклятия. Они показывают, сколько осталось времени. Они питаются мной, моей Силой. Смотри. Здесь ты будешь в безопасности.
Я и пикнуть не успела, как он подхватил меня на руки и усадил на постель.
– Ладно. – Я с облегчением выдохнула, поняв, что сам герцог от кровати, наоборот, отходит. Значит, склонять меня к «исполнению пророчества» прямо сейчас не будут.
Раз такое дело, то я что угодно готова посмотреть.
Тем более стриптиз.
Герцог стремительно и резко снял камзол, а затем расстегнул рубашку. К сожалению, мне очень недолго довелось любоваться на шикарный мускулистый торс – герцог отошел еще на пару шагов, и его кожа покрылась черной чешуей.
А затем к нему со всех сторон потянулись колючие плети розовых стеблей, усеянные цветами. Я присмотрелась – эти цветы, хоть и росли на ветках, почему-то на глазах увядали, сбрасывали лепестки, делая ковер на полу толще.
Розовые ветки, усеянные колючками, принялись оплетать фигуру герцога, и я четко видела, как они, будто живые, ищут брешь в его броне, и пытаются проткнуть ее.
И у них получается! Из-под черной чешуи показались алые капли крови, но герцог только поморщился. Выходит, его броня не такая уж и хорошая защита, раз ее могут пробить какие-то розочки!
– Это зачарованные цветы, – произнес он, глядя на меня с усмешкой. – Только им и под силу проникнуть сквозь драконью чешую.
Та-ак. Новая информация. У меня только два вопроса…
– У тебя очень выразительное лицо, Белинда, и не сложно понять, о чем ты думаешь, – сообщил герцог, отвечая на первый мой невысказанный вопрос.
А ответ на второй он показал.
Из-за его спины вдруг начали расти крылья – огромные, черные и перепончатые, как у летучей мыши или у… птерозавра какого-нибудь. Ну, драконы, они же рептилии. По идее.
Я бы ни за что не подумала, что Чудовище может стать еще чудовищнее. Как оказалось, нет предела совершенству.
– Я дракон, – подтвердил этот мистер монструозное Совершенство. – К сожалению, было предсказано, что как только опадет последний розовый лепесток, я навсегда останусь в переходной форме.
По его телу, оплетенному колючими плетьми, прошла волна дрожи, и вдруг все ветки, что тянулись сверху, снизу, со всех сторон к герцогу – р-раз! И пропали, осыпавшись золотой пылью.
Сам же герцог отряхнулся и пошел на меня.
– Обычно, когда я уничтожаю розы, они наутро возвращаются вновь, – произнес он, остановившись вплотную к кровати. – Но теперь у меня появилась надежда избавиться от них навсегда.
Я не успела отследить его стремительное, слишком быстрое для человека движение. Просто секунда – и я лежу, прижатая к постели мужским телом, а герцог нависает надо мной, опираясь на вытянутые руки.
Аренор
Впервые за много месяцев у меня появилась надежда.
Проклятие, которое я получил при атаке эльфийских лесов, явилось для всего нашего клана неожиданностью. Раньше мы и подумать не могли, что Черного дракона, того, кто повелевает Тьмой, можно лишить способности к полному обороту.
Но суровая реальность оказалась неумолима: эльфы, которые не пожелали покориться нам, и вышли против прежде непобедимого войска с одними луками, стали неожиданно серьезными противниками.
Они каким-то образом сумели создать над своими территориями магический непроницаемый купол. За него не могли проникнуть не только человеческие солдаты нашей армии, но и никто из драконов. Когда я попытался огнем и магией разрушить его, меня и настигло проклятие.
Мы сильно недооценили эльфов, слишком мало зная о них и об их Силе. Оказалось, что они могут не только выращивать цветочки и заботиться о животных, а владеют реально действенными в бою заклинаниями. Меня отбросило от купола, и я без собственного желания перетек из формы истинного дракона в форму переходную, когда так похожее на человеческое тело покрыто чешуей и имеет крылья.
Признаю, поначалу я не осознавал всех последствий магии остроухих.
Переходная форма удобна в боевых условиях, и я нередко использовал ее. Так проще даже летать, ведь дракон в своей истинной ипостаси слишком велик, чтобы вести скрытное наблюдение за противником.
Но первым делом проклятие лишило меня именно истинной ипостаси. Затем выяснилось, что я могу оставаться лишь в переходной форме – поначалу это было лишь неприятно, а затем начало раздражать.
У людей этот облик вызывал ужас. Но для управленческих дел можно было надеть маску и перчатки, скрывая внешность, а в особых случаях – маску снимать, доводя до обморока самых чувствительных людей.
Но эльфийское заклятие оказалось коварно. Исподволь оно подтачивало мою силу и волю к жизни, что раньше казалось невозможным. Больше того – проклятие прогрессировало, медленно, но неотвратимо лишая способности ясно мыслить. Прогноз целителей был неутешителен – с таким темпами развития проклятие рано или поздно лишит меня разума.
Отца такой расклад не устроил. Атаки на эльфийские леса результата не дали – купол стоял намертво, его не брала наша магия.
Отцу пришлось испытать небывалое унижение, и сесть за стол переговоров с эльфийским королем. Этот наглый остроухий имел дерзость диктовать нам, клану непобедимых драконов, условия перемирия! Прецедент был крайне неприятным, но отец пошел на это, как он признался позже, чтобы спасти меня.
В ответ он получил список из бесконечных пунктов мирного договора. Самое паршивое, что главное требование отца – снять проклятие – эльфы выполнили лишь условно. Эльфийский королек заявил, что проклял меня вовсе не он, а их богиня-мать. Якобы напав на остроухих, мы, драконы, пошли против сил природы и самой жизни, за что теперь наказаны.
Словно издеваясь, эльфийский король отдал отцу свиток, где было написано так называемое пророчество.
Оно гласило: «Только кровь невинной девы, чьи волосы белее снега, может спасти Проклятого силами жизни».
С тех пор моя жизнь изменилась. Теперь вместо того, чтобы на поле боя завоевывать для нашего клана новые земли, я был вынужден заниматься скучной рутиной. Ну а как еще назвать управление делами герцогства, бывшего раньше каким-то человеческим королевством? Приказ отца – ведь так, по его мнению, я буду ближе к народу, и это позволит мне скорее отыскать ту самую «деву, чьи волосы белее снега».
Проблема была в том, что таких девушек найти непросто. Текст пророчества благодаря стараниям людей отца стал известен повсеместно, и ко мне потянулись вереница жаждущих получить изрядную денежную сумму, обещанную за мое исцеление.
Мне приводили натуральных блондинок, но гораздо чаще – девушек, волосы которых были безжалостно выбелены разными зельями. Я с удивлением выяснил, что никакое внешнее уродство и даже внешность, вызывающая ужас у сильных мужей, не может отвратить юных прелестниц, преисполненных жаждой наживы.
Вопреки ожиданиям, все без исключения девушки с готовностью соглашались разделить со мной ложе, только бы получить обещанную награду.
Но надежда на быстрое избавление от проклятия не оправдалась. Очень скоро я научился определять, являлась ли очередная «спасительница от проклятия» формально подходящей, или пошла на ухищрения, чтобы провести со мной ночь и заработать.
Быстро выяснилось, что девушек, которые родились с нужным цветом волос, на всех наших землях исчезающе мало, почти что и нет. После месяцев бесплодных поисков и многих неудачных попыток я начал терять надежду.
Так было до того, как я заговорил с Белиндой Ташфор.
Глава 4
Поначалу я не отнесся к словам отца Белинды серьезно. Мелкий безземельный барон, прокутивший состояние и пойманный на воровстве и взяточничестве, он был готов на все, чтобы спасти свою шкуру.
Но я все же решил выслушать его и даже велел секретарю записать требования барона – к такому тоже пришлось привыкнуть. Впрочем, девушек, что старались если не исполнить пророчество, то хотя бы доставить мне удовольствие, я всегда щедро одаривал, и не только деньгами – ну а как иначе? С другой стороны, к многочисленным родственникам, что пытались с помощью дочерей, сестер или даже жен заслужить мою благосклонность, это относилось не всегда.
Многие почему-то игнорировали то, что дева из пророчества должна не только иметь от рождения «волосы белее снега», но и быть невинной.
Как бы то ни было, от встречи с Белиндой я не ждал чего-то особенного. Проверил, конечно же, чтобы маска и перчатки полностью скрывали чешую, не желая пугать напрасно.
Девушка, увидев меня, вздрогнула, опустила глаза, но не произнесла ни слова – только кивала на слова отца, который радостно вещал, что дочь готова исполнить все мои прихоти, стоит лишь приказать. Я же, применив привычные уже заклинания, призванные выявить искусственные изменения во внешности, не увидел никаких вмешательств. Осмотр ауры девушки, навык, который очень полезен в целительстве, подтвердил – она действительно невинна.
Занимаясь этим, я, признаюсь, упустил реакцию на меня самой Белинды. Приказав экономке разместить девушку в гостевых покоях, я поспешил завершить важное дело: нужно было уничтожить розы, что снова нагло разрослись, несмотря на прорву защитных заклятий.
Эти розы снова и снова заплетали мой замок, и уже вызвали не ярость, а глухое раздражение. Они с завидным постоянством пытались достать меня и пустить кровь – во сне, во время работы или чтения, и ничего не помогало избавиться от них надолго. Разумеется, я пробовал и переезжать, но отвратительные растения появлялись везде, где я находился дольше часа.
Еще один мерзкий побочный эффект проклятия. Смиряться с ним я не собирался, и просто периодически испепелял розы – это приносило удовлетворение.
Только на следующий день я справился у экономки, как устроилась Белинда. Госпожа Маркес служила у меня уже десять лет, прекрасно знала, как я выгляжу без проклятья, и не испытывала передо мной страха.
Она была честной женщиной и, помявшись, рассказала, что моя гостья умоляла отца «не отдавать ее на расправу жестокому чудовищу». Барон жестко прикрикнул на Белинду, и девушке пришлось смириться и остаться. Всю ночь она проплакала.
Наутро я нашел ее без сознания, лежащей возле собственной кровати. Она распахнула бездонные голубые глаза, но, увидев меня, вскрикнула, и снова погрузилась в беспамятство.
Влив в девушку магию исцеления, убедился, что обморок перешел в здоровый сон, и оставил её. Она или свыкнется со своим положением, как уже бывало, или я отправлю ее домой – не в моих правилах принуждать женщин.
К сожалению или к счастью, все всегда происходило по одному и тому же сценарию.
Вначале девушки боялись меня, потом начинали осторожно общаться, и уже через несколько дней сами приходили в мою спальню. Еще ни одна не согласилась уехать по своей воле – убедившись, что плохого я им делать не собираюсь, а, наоборот, дарю подарки и деньги на дальнейшую безбедную жизнь, с радостью оставались.
Это мне приходилось настаивать на отъезде – поняв, что очередная кандидатка на роль «спасительницы от проклятья» не смогла снять его, я отсылал девушку.
К Белинде я не испытывал особого интереса.
Все изменилось на третий день. Я поручил госпоже Маркес провести девушке экскурсию по дворцу, но она долго не могла отыскать Белинду, и даже обратилась ко мне. Я раскинул поисковую сеть, и обнаружил нечто странное. След от свершившегося заклинания призыва – он привел меня в библиотеку. В одной из отдаленных секций я нашел оплавленные свечи, а еще – следы алхимического порошка. Его обычно используют, чтобы обозначить контуры пентаграммы, которые потом исчезнут – так делают, когда хотят сохранить в тайне факт проведения запрещенного ритуала.
Но кто посмел творить ритуальную магию призыва в моем замке?
Неужели Белинда? Еще разглядывая ее ауру, я заметил в ней магические способности, но способности не развитые. В этом не было ничего удивительного – мало кто из людей тратился даже на обычное образование своих дочерей, не говоря уже об образовании магическом. Тем более сложно было заподозрить в том барона Ташфора. Не удивлюсь, если Белинда даже не умеет читать и писать.
Тщательно обследовав место проведения ритуала, я нашел только свечи. По их расположению было сложно что-то понять, и я обратился к охранной системе дворца. Никого постороннего не было! Только слуги, которых я знал, и Белинда.
Кстати, последняя, как подсказала система охранных заклятий, находилась в моих собственных покоях! Больше того – в ванной комнате.
Неожиданно, на самом деле.
Еще позавчера умоляла отца не отдавать ее чудовищу, а теперь готова попытаться исполнить пророчество? Все они одинаковы!
Усмехнувшись этой мысли, я отправился к Белинде. Решил снять маску, чтобы она сразу увидела меня. Вначале надо расспросить ее о ритуале, а потом уже все остальное…
Знал ли я, что заговорив с девушкой, позабуду обо всем на свете?
Такое мне и в голову не могло прийти.
Никогда в жизни я еще эту голову не терял. Впору было решить, что проклятие подошло к своей финальной стадии, и разум начинает покидать меня, но нет.
Я мыслил как никогда четко. Поначалу, по крайней мере.
Ведь выяснилось, что рядом с Белиндой, даже когда я не касаюсь ее, проклятие отступает!
Как я мог не заметить этого раньше? Ведь я уже подходил близко к ней, даже держал в объятиях, применяя магию исцеления после обморока!
Вероятно, я настолько свыкся со своей маской, что даже не обратил внимания, как драконья чешуя под ней исчезла. Но это сейчас было неважно.
Сдержав ликование, я несколько раз проверил – а точно ли дело в близости девушки? Сомнений не осталось. Она – та самая, о ком говорилось в пророчестве. Дева с волосами белее снега. Надо как можно скорее провести с ней ночь…
Правда, я был обескуражен реакцией самой Белинды. Она вдруг принялась утверждать, что ничего не помнит, и не знает ни меня, ни даже барона Ташфора.
Она лгала. Но ей вряд ли сказали, что драконы чувствуют ложь. Да и без того, даже по первому ее вопросу было ясно, что она видит меня не впервые! Ведь почему иначе она удивилась, что я могу выглядеть, по ее словам, «нормально»?
Следом дать понять глупышке, которая явно пыталась играть со мной, что я ее не отпущу.
Несмотря на слова о потере памяти, Белинде было известно, что она должна провести со мной ночь. Судя по реакции юного девичьего тела, она была не против, а это самое важное.
Когда я держал ее в объятиях, она не оставалась равнодушной – ей явно нравилась такая близость. Дыхание девушки участилось, глаза широко раскрылись, прежде бледные щеки заалели – особенно это стало заметно, когда я начал раздеваться перед ней.
Что ж, Белинде повезет – она разделит ложе с красивым мужчиной, а не с драконом в полуформе. Стряхнув с себя розы, и в очередной раз уничтожив их, я направился к ней.
Но оказавшись в постели с Белиндой, я понял, что меня будоражит вовсе не скорое избавление от проклятия, а ее близость. Уже очень давно я не желал женщину настолько сильно. И я почувствовал небывалое: сделать ее своей хотел не только я сам, но и моя драконья сущность.
Но Белинда повела себя странно – принялась отталкивать меня. Уклонилась от поцелуя так стремительно, будто не она только что рассматривала меня как самого желанного мужчину для себя. Я не мог понять, в чем дело.
– Послушай, герцог!.. – воскликнула она с придыханием. Голос выдал ее, давая понять, что девушка далеко не равнодушна ко мне. – Остановись! Ты не можешь просто так взять и поиметь меня!
Я отстранился. Недоуменно посмотрел на девушку, пытаясь понять смысл сказанного. Это получалось с трудом, было сложно сосредоточиться. Мой взгляд упорно скользил по изгибам женского тела, то и дело возвращаясь к соблазнительному вырезу декольте…
– Слезь с меня немедленно! – резко произнесла Белинда. – Ты тяжелый. Мне больно!
Я исполнил ее просьбу, хотя краем сознания отметил, что последняя фраза была ложью. Белинда снова решила поиграть? Что ж. Я настроен на иное, но пусть сейчас будет по её желанию. В конце концов для девушки первый раз очень важен.
– Чего ты хочешь? – спросил я. Голос звучал хрипло, словно рык.
– Чего хочу? – переспросила Белинда. – Прекрасный вопрос! Самое противное, знаешь что? Ответить на него прямо я почему-то не могу!
– Тогда помолчи, – предложил я, снова привлекая ее к себе.
Интересное дело – я больше не менялся внешне, но чувствовал, что драконья сущность берет верх над рациональным разумом. Сейчас мною овладели инстинкты. Точнее, один, самый важный для дракона – инстинкт продолжения рода.
