Я набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю.
– Давай поговорим без скандалов, как взрослые люди.
– Конечно, ? натянуто улыбается, а сама, судя по взгляду, мысленно строит для меня гильотину.
Раздается громкий хлопок двери и на кухню влетает Софа.
– Пап, я пыталась до тебя дозвониться, ? запыхавшись, произносит она. ? Хотела сказать, что… ? переводит виноватый взгляд на Аню, ? что мама обо всем узнала. Случайно… Она вошла в палату, когда мы с Мариной разговаривали.
– А ничего, что я тоже здесь? ? вопросительно смотрит на нее Аня. ? Будешь перед отцом оправдываться, или, может, скажешь, почему так поступаешь с родной матерью?
– Мам, я…
– Иди в свою комнату! ? строго велю Софе.
Я дико зол на нее.
Сколько раз говорил ей, чтобы была осторожна! Чтобы при Ане не смела упоминать имя «Марина», чтобы ни с кем не трепалась о ее беременности, и о том, от кого она ждет ребенка.
Вытянула язык!
Забыла, что находилась на работе у матери? И что в любой момент кто-то из персонала мог услышать их разговор?
Теперь все полетело к чертям собачьим.
Марина послезавтра должна была уехать в Сочи, черт бы побрал! Должна была спокойно родить там и воспитывать ребенка.
Все пошло не по плану, и это выводит меня из себя. Терпеть не могу, когда все выходит из-под моего контроля. Но раз так, значит, поступим следующим образом:
– Да, Ань, Марина родила от меня, ? пристально смотрю в глаза. ? Раз ты все знаешь, тогда я расскажу тебе, как будет дальше.
Выпрямляюсь и поднимаю голову.
– Я увезу ее с сыном в Сочи. Уже купил им там квартиру. Буду ездить к ним, навещать пару раз в месяц, а жить останусь с тобой и нашими детьми.
– Мы разводимся! – заявляет она. – Можешь ехать в Сочи и воспитывать с ней вашего сына.
– Мам, ну что за чушь ты несешь? – выходит из комнаты дочь. – Папа любит тебя. И ее тоже любит. Пусть будет так, как он сказал.
– Твоего мнения я не спрашивала, – сверлит ее взглядом. – Ты знала, что он мне изменяет с ней, и молчала.
– Да, молчала, и что с того? – отрезает дочь. – Я так-то общаюсь с ней. И продолжу общаться дальше. Мы теперь одна семья.
– Семья? ? в шоке выдыхает Аня. ? Ну раз семья, так может, им к нам перебраться? Дом большой! ? прикрикивает она, всплеснув руками. ? Места всем хватит!
– Мам…
– Софа! ? перебивает Аня, глядя на нее во все глаза. ? Тебе вчера у зубного все зубы мудрости удалили? Ты себя вообще слышишь? Ты хоть понимаешь, что ты несешь? Кого ты называешь семьей? Любовницу отца?
Она хватается за голову и истерично смеется.
– Мне кажется, все сошли с ума… Господи, что происходит?
– София, оставь нас! ? сурово смотрю на дочь. Перевожу взгляд на Аню. ? Я никуда от тебя не уйду. И никакого развода не будет. Когда Марину с ребенком выпишут, увезу их в Сочи, и вернусь к тебе. Это не обсуждается.
– Ты еще условия мне будешь ставить?.. Да как у тебя язык поворачивается? Да ты…
– У тебя голова на плечах для чего? ? грубо обрываю ее. ? Для того чтобы думать, Ань! Думать! ? стучу пальцем по виску. ? Подумай, что будет, если ты подашь на развод, и с чем ты останешься. Зачем все усложнять? Я же сказал, что никуда от тебя не уйду. Я люблю тебя. И не собираюсь с тобой разводиться.
Дотрагиваюсь до ее лица тыльной стороной ладони, но она резко отпихивает руку, словно получила от нее мощный разряд.
– Не смей меня трогать! Ты этими руками лапал любовницу. А теперь этими же руками пойди и собери свои вещи!
Я плотно сжимаю челюсти и нависаю над ней.
– А ты сначала спроси, почему я ее лапал, и почему я с ней спал, ? рычу ей в лицо. ? Сядь! ? киваю на стул. ? У нас будет долгий разговор.
Глава 4
Аня
– Ну давай, удиви меня, – жалю взглядом мужа. Обхожу его и сажусь за стол. – Очень интересно послушать, почему ты мне изменял. Мало времени тебе уделяла? – прищуриваюсь я, а внутри всю разрывает. – Была плохой женой? Недостаточно заботилась о тебе? Неряха, у которой дома всегда бардак, а в холодильнике мышь повесилась? Или, может, не так хороша в постели, как молодые девицы?
– Ты прекрасная жена и мать. Я тебе всегда говорю об этом, – садится напротив. – У меня никогда не было к тебе претензий по воспитанию детей, и по ведению домашнего хозяйства.
Сцепив пальцы в замок, молча смотрит на меня несколько секунд.
– Помнишь, когда мы с детьми сидели в кафе, и ты позвала за наш столик Марину с ее братом?
– Помню. В тот день вы и познакомились. Получается, я сама лично свела тебя с твоей будущей любовницей.
– Тогда я не обратил на нее никакого внимания. Обычная девушка, ничем не выделялась из сотни других. Но она обронила одну фразу, которая меня зацепила. Когда мы вышли из кафе и направились к парковке, она тихо сказала тебе: «Стас неродной сын Владислава, но он на него чем-то похож».
– И что тебя зацепило? – удивленно вскидываю брови. – Ни для кого не секрет, что Стас не твой ребенок. Все наши родственники и друзья знают об этом. Стас тоже знает, кто его родной отец. Он с рождения носит его отчество. Мы ни от кого это не скрываем. Поэтому я искренне не понимаю, чем тебя так сильно зацепила эта фраза?
– Начнем с того, что ты очень болезненно переживала уход Дианы, – говорит о моей погибшей сестре-близняшке, которая была моей второй половинкой. – И Марина помогла тебе в тот очень сложный период.
– Да, я этого не отрицаю. Марина мне тогда очень помогла справиться с горем, – киваю я, не понимая, к чему он ведет.
Зачем он затрагивает тему, от которой у меня до сих пор сердце кровью обливается?
Мы с сестрой с самого рождения были как одно целое, и когда ее не стало, я думала, что сойду с ума от боли. Как будто от меня оторвали частичку. Мне очень ее не хватало, и я до сих пор не могу без слез думать о ней.
Да, я действительно очень болезненно переживала ее уход. Не могла работать. Не могла спать, есть. Марине удалось немного залечить мои раны. Она умеет находить подходящие слова поддержки, и делает это весьма профессионально, поскольку ей часто приходится общаться с женщинами, которые не смогли выносить ребенка.
Она действительно оказала мне психологическую помощь, после которой мне стало легче.
– Ты общалась с Мариной на тему гибели сестры, но потом стала обсуждать с ней нашу семью, раз она узнала о том, что Стас не мой сын.
– Да, мы говорили с ней на разные темы, – подтверждаю я.
– На темы, которые тебя волновали больше всего, верно? – подозрительно смотрит на меня. – Ты искала у нее поддержки, как у психолога. Ты проговаривала с ней свои проблемы. Рассказывала ей о том, что много лет не дает тебе покоя. Я правильно понимаю?
– Твою Марину нужно уволить за такие вещи, – цежу сквозь зубы. – Она не имела никакого права разглаша…
– Ты говорила ей о том, что до сих пор любишь Артема? – перебивает Влад.
– Нет.
– Говорила, – протягивает он пугающим голосом – низким, хриплым.
Сжимает губы в тонкую линию, передергивает грудными мышцами, его глаза наливаются кровью. Сильнее сцепляет пальцы в замок, словно направляет в них всю свою ярость.
– Ты рассказывала ей о том, что до сих пор не можешь его забыть, и что видишь его в сыне, – он не спрашивает, а утверждает.
Лицо супруга становится красным от злости, челюсть напряжена, взгляд пронзительный, тяжелый, от него хочется спрятаться.
Впервые при разговоре с мужем мое сердце бьется так ритмично – как у пойманного за уши кролика. Я никогда не видела его в таком состоянии. Такое чувство, что у него внутри бушует ураган, разметающий все на своем пути, но он держится из последних сил. Его глаза метают молнии, лицо напряжено – оно словно каменное. Вижу, что у него уже руки чешутся выместить на чем-нибудь весь свой гнев.
Но что именно его так вывело из себя?
Быстро прокручиваю в памяти наши разговоры с Мариной.
«У вас ревнивый супруг?» – спросила она.
«Да. Очень. Влад жуткий собственник, но я ни разу не давала ему повода для ревности, – ответила честно, и со вздохом добавила: – Он может ревновать меня только к прошлому».
«К прошлому?» – удивилась Марина.
«У меня был мужчина, которого я очень любила. Он погиб в автомобильной аварии, когда я носила под сердцем Стаса. Его звали Артем. И он был лучшим другом Влада».
Больше я ничего ей не рассказывала. Ни слова на эту тему.
– Ты сказала Марине, что будешь любить Артема до конца жизни. Что он всегда был и будет твоим самым родным и единственным мужчиной. Что я никогда не смогу его заменить, – произносит он ледяным тоном. – Как я должен на это реагировать? Смириться с тем, что я всегда буду у тебя на втором месте? Что все твои мысли заняты им? Что ты до сих пор не можешь его отпустить?
– Влад, я…
– Замолчи! – ударяет кулаком по столу с такой силой, что сахарница подпрыгивает. – Я всю жизнь ждал, когда ты его отпустишь. Надеялся, что однажды ты посмотришь на меня так же, как смотрела на него. Я вижу в твоем взгляде уважение ко мне, благодарность за то, что я сделал для нашей семьи, но на него ты смотрела другими глазами. Этот взгляд я до сих пор вижу, когда ты смотришь на его памятник, и понимаю, что никогда не смогу заменить его.
– Ты ревнуешь меня к человеку, который умер много лет назад. Да, я любила Артема, ты прекрасно это знаешь. И мне было очень сложно его отпустить. Но потом в моей жизни появился ты. Если бы я тебя не любила, то не позволила бы тебе воспитывать моего сына, не родила бы от тебя дочь, не вышла бы за тебя. Я…
– Ты вышла за меня, когда забеременела Софией, – перебивает он. – Только появление на свет общей дочери подтолкнуло тебя принять мое предложение.
– А что ты хотел? – прищуриваюсь я. – Чтобы я сразу после смерти Артема выскочила замуж? Да, мне понадобилось много времени, чтобы прийти в себя после его смерти. Ты всегда был рядом, ты помогал мне с сыном, на тот момент ты был единственным, кто нас поддерживал, и я благодарна тебе за это. Через несколько лет после смерти Артема я стала подпускать тебя ближе, я стала смотреть на тебя не как на друга Артема, который всегда и во всем меня выручает, а как на мужчину, рядом с которым я снова могу стать счастливой. Который относится к Стасу как к родному сыну, заботится о нем. Я поняла, что хочу связать с тобой свою жизнь, и ни разу за эти годы не пожелала об этом.
Чувствую, как глаза жгут слезы, подбородок дрожит.
– Ты же помнишь, как наши дружеские отношения переросли в нечто большее. Как я впервые позволила тебе остаться у себя на ночь, как ответила взаимностью на твои чувства, как мы переехали в твой дом, – обвожу мокрым взглядом кухню. – Как начали жить здесь одной семьей. Как радовались тесту с двумя полосками, как сыграли свадьбу. Потом родилась Софа. Я думала, что ты никогда в жизни не предашь меня. Что рядом с тобой я как за каменной стеной. Что мы проживем в счастливом браке до конца наших дн…
– Я тоже так думал, – обрывает он. – Но мне всю жизнь приходилось делить тебя с Артемом, которого ты не можешь отпустить.
– Это неправда! – повышаю голос. – Не знаю, что там тебе напела Марина, но я ни разу не говорила ей о том, что ты пытаешься мне предъявить.
– Она это с потолка взяла? – злобно усмехается. – Это же твои слова. Ты говорила ей, что я никогда не смогу его заменить. Я устал был на втором месте. Устал из кожи вон лезть, чтобы ты полюбила меня так же, как любила его.
– Послушай меня! – прикрикиваю я, пытаясь до него достучаться. – Я давно отпустила Артема! Он навсегда останется в моей памяти, но мой муж ты. Все эти годы я любила тебя, и…
– Вспоминала его, – продолжает за меня. – Все. Замолчи. Мне уже давно все ясно. Ты можешь продолжать любить его, вспоминать о нем, видеть его во снах. Так и будем жить дальше: ты – мысленно с ним, я – на две семьи. И тебе придется с этим смириться. Как и я смирился с тем, что ты всю жизнь любишь другого.
Я смотрю на него и не могу понять: как Марине удалось его так обработать? Я знаю, что он жутко ревнивый, что он умудрялся ревновать меня даже к мертвому человеку, но разве за все эти годы я не дала ему понять, что люблю его? Он поверил этой дряни, которая нашла у него самое уязвимое место и расковыряла его, для того чтобы увести его из семьи?
Она внушила Владу, что я люблю только Артема, и что он никогда его не заменит.
– Она сама прибежала к тебе? – спрашиваю, в упор глядя на него.
– Неважно, – пилит меня грозным взглядом.
– Или ты побежал к ней, чтобы выяснить, чем я с ней делилась? Она наговорила тебе всякой ерунды, ты поверил, и решил переспать с ней мне в отместку? Потом еще раз переспать, еще, еще, и в итоге она забеременела. Так было?
– Мои отношения с ней – это не месть. Для нее я – единственный мужчина. И она смотрит на меня так же, как ты всегда смотрела на Артема. Это называется любовь. Самая настоящая. Неподдельная.
– Взаимная? – спрашиваю едва слышно.
– Да, – ответил сразу, даже не сомневаясь. – Тебя я тоже люблю. И останусь с тобой. Ты знаешь, что я тебя никуда не отпущу.
– Я не собираюсь спрашивать твоего разрешения. Сам факт, что ты изменил мне, это уже развод. А то, что ты собираешься жить на две семьи – полнейший бред. Этого никогда не будет. У тебя теперь только одна семья – Марина с сыном. Завтра я подам заявление на развод. И это не обсуждается.
Выхожу из-за стола и выпрямляюсь.
–Ты, наверное, захочешь выставить меня из своего дома. Будешь создавать для меня такие условия, чтобы я сто раз пожалела о том, что ушла от тебя, но сразу предупреждаю, что зря потратишь силы. Даже если придется ночевать в картонной коробке, то я готова буду пойти на это, но к тебе не вернусь. Мое решение окончательное. Предлагаю разойтись без нервотрепки. Оставь силы на сына, которого придется долго выхаживать.
Иду к двери, но резко застываю.
– Да, кстати… – смотрю на него через плечо, – на кого ты оформил квартиру в Сочи?
– Всем привет! – раздается в коридоре бодрый голос Стаса.
Сын входит на кухню и смотрит на нас веселыми глазами.
– Вы купили квартиру в Сочи?
Я набираю полную грудь воздуха и впиваюсь взглядом в мужа.
– Папа купил. Только не для нас, а для своей любовницы и их новорожденного сына.
