– Я лишь даю карты в руки. Возможность играть ими я предоставляю их счастливому обладателю. Я – проводник на пути посвящения.
– Давай без философии. Если тебе было жаль мальчишку, ты бы сделал так, чтобы он не нападал на людей, – сурово прервал Ванзан. – Похоже, это ты дал меч человеку, который не знаком даже с азами фехтования. Жалостливый ты наш.
– Хм, – задумался Сумеречный Эльф. – Я рассчитывал, что натура его раскроется сразу же.
– Ты рассчитывал, что «хозяин» сразу же возьмет его тело под контроль, – подтвердил предположения и опасения Ванзан.
– Но раз этого не произошло, значит, у нас еще есть шанс. У него есть шанс.
Голос Сумеречного Эльфа подернулся нотками небывалой заботы. Простое слово из четырех букв в его устах звучало слаще любой музыки. Шанс! Юному вампиру давали шанс выжить. И «доброжелатель» явно имел влияние на охотников, пусть во всех словах Ванзана чувствовалась неприязнь.
Евгений слушал короткую пикировку, с отрешенным покоем понимая, что речь ведется о его судьбе. Или не только о ней. Наживка не имела особого значения в этом сложном покерном раскладе, где вместо карт на зеленое сукно ложились человеческие жизни.
– Если он марионетка, надо убить его немедленно. Я уже видел, как менялись его движения. Это был не ребенок! В те моменты фехтовал сам асур.
– Возможно. Я тоже заметил. А потом эти вспышки опытного фехтовальщика вдруг исчезали.
– Да, пожалуй, – попятился, склонив голову Ванзан. Пряди длинных черных волос упали на бледное лицо, светившееся синевой во мраке. Из всех собравшихся в разгромленном магазине именно он больше всех напоминал каноничного вампира из сказок. Но почему-то именно он прибыл судить жертву асура.
– Я опасаюсь, что марионетка-портал – вовсе не он, – неуверенно протянул Сумеречный Эльф. – Кто-то другой, через чьи сны Лорд Отчаяние готовится ворваться в мир Земли.
– Кто еще? Думаешь, он просто случайная жертва? Где твое всезнание в такие моменты? – Охотник злился, и черно-алый плащ за его плечами нервно подергивался.
– Когда речь идет о Лорде Отчаяние, мое всезнание дает сбой, – вздохнул собеседник. – А мальчишка вполне мог оказаться просто дешевой закуской, первой жертвой путешествия асура по Москве.
Евгений поморщился от такого сравнения, хотелось крикнуть: «Эй, я все еще здесь! Нельзя ли повежливее?» Но он понимал, что, возможно, такими нелестными эпитетами намеренно преуменьшают его значимость, отводят внимание. Да и говорить становилось все труднее, только страх заставлял оставаться в сознании.
– Закуской, – фыркнул Ванзан, – если бы он был закуской, «хозяин» не звал бы его, не заставлял нападать и не сделал своим солдатом. Выпил бы досуха, как это водится у «истинных вампиров».
– Но, может, все-таки отпустишь его? Ванзан, я ручаюсь за этого мальчишку, – мягко настаивал Сумеречный Эльф.
– Ты знаешь, какую цену можешь заплатить, бессмертный, – вдруг стальным тоном отчеканил охотник. – Твоя тьма и Лорд Отчаяние – это опаснейшее сочетание.
– Знаю. Поэтому я взял клятву с охотников. Все вместе вы сумеете остановить меня. Надеюсь. Или его… Но мальчик не виноват. Если он пережил эту ночь, значит, ему хватит воли бороться и дальше.
«Надо же, в меня верят», – подумал Евгений. Всю жизнь он считал, что может только все портить.
Хорошие оценки в школе – ерунда, их воспринимали как должное, говорили, что в гимназическом гуманитарном классе не такая уж сложная программа. Вот отчим-то в свое время из обычной школы поступил на инженера, а потом стал экономистом. Мать восхищалась мужем, умным «папой номер три».
Зато Евгений портил жизнь родителям, которые все для него делали. Они уже говорили, что больше всего он испортит им жизнь, если поступит на платное отделение какого-нибудь филфака вместо «нормального образования». Такую «сладкую месть» и готовил Евгений, они догадывались. Еще в пятнадцать лет он на полном серьезе мечтал стать поэтом или эссеистом-критиком. Бесплатное отделение, конечно, было бы предпочтительнее.
Все это осталось в далеком-далеком прошлом, мелкие дрязги и смешные обиды. Теперь какая-то часть сознания запрещала думать о том, как чувствуют себя близкие после его вынужденного побега. Наверное, пропавшего подростка искала милиция. Но находили только охотники.
– Бороться… – пробормотал Ванзан. – Не спектакль ли все это? Все его бессилие сейчас?
– Ну ты его еще попинай, чтобы уж наверняка.
– Не-е-е… не надо, – умолял Евгений, но никто его не услышал, хотя бить лежачего не стали.
– Ой, да пошел ты, – отрезал Ванзан и устало махнул рукой-протезом. – Легче уступить, чем твою болтовню всю ночь слушать. Других вампиров упущу. Но помни: ты за него поручился.
– Мы на одной стороне в борьбе с Отчаянием.
– Сомневаюсь.
Сумеречный Эльф устало посмотрел вслед охотнику, который покинул поле боя, укрывшись плащом. Кусок сгущенной тьмы оказался порталом, унесшим мрачное существо в неизвестном направлении.
Евгений хотел бы обрадоваться избавлению, но мир вокруг окончательно расплылся. В лоб ударил незримый молот, поднимая гул тысяч колоколов в голове. Темнота заволокла глаза, заставив сомкнуться потяжелевшие веки.
Где-то вдалеке шуршали по пыли и осколкам ребристые подошвы тяжелых ботинок. Потом казалось, что кто-то несет его пострадавшее исковерканное тело, в котором еще билась искра души. Постоянно раздавалось слегка простуженное сиплое бормотанье, будто человек, спаситель, говорил сам с собой. Вдруг показалось, что земля исчезла, отчего возникло щемяще-знакомое ощущение полета.
Но все скрывала завеса темноты и непонимания. Вскоре все окончательно пропало.
Глава 6
Сумеречный Эльф
Когда он очнулся, солнце чарующе заливало просторы небольшой комнаты, предусмотрительно затянутой легкой дымкой полупрозрачных штор. Евгений с удивлением отметил, что за последнее время не испытывал ничего более приятного: просто смотреть на серые дома, озаренные ровным дневным светом, который обволакивал формы предметов и мебели. Также мягко вычерчивал он и сгорбленный силуэт на фоне вытянутого окна.
– Сумеречный Эльф? – севшим слабым голосом спросил Евгений, хотя комната слегка плыла перед глазами. Голова гудела, но он все же рассмотрел беленый потолок, шкаф-купе, кресло у стены и небольшой журнальный столик. Помещение выглядело жилым, но никак не походило на его родную квартиру. Да и снаружи виднелись верхние этажи да антенны на крышах. Значит, его унесли куда-то в другое место. В место, о котором он ничего не знал. И пока не решил, настала ли пора снова бояться. После злополучной встречи с Ванзаном он просто устал бояться.
– Да, ваш «Сумеречный Кто»… То есть Сумеречный Эльф. Хотя имена нечасто имеют значение, но надо же себя хоть как-то называть.
– Да, это точно ты, – выдохнул Евгений, откидываясь на мягкую подушку. Тело болело, и отчего-то он радовался: не-мертвые по всем легендам не умели испытывать человеческую боль. Значит, он зря называл себя не-живым.
– Ты был без сознания почти сутки, – ответил знакомый хриплый голос. Силуэт развернулся и подошел.
– Что со мной? – поинтересовался Евгений.
– Обычное сотрясение мозга, – буднично отозвался Сумеречный Эльф, но поправил себя: – То есть для человека был бы летальный исход, но ты истинный вампир, так что запас прочности у тебя несколько увеличился.
– Только не особо мне радостно. Запас такой иметь, чтоб меня посильнее били, – пробормотал Евгений и надулся, скрещивая руки под одеялом.
Он не имел никаких оснований не только обижаться на Сумеречного Эльфа, но и вообще ему доверять. Возможно, его доставили в секретную лабораторию, чтобы сдать на опыты. Или что там еще могло приключиться? Тем не менее он ощущал себя в относительной безопасности, пожалуй, даже больше, чем в ту пору, когда отсиживался дома.
– Я не хотел, чтобы тебя били, парень. Просто… м-м-м… не оставалось способов проверить, насколько ты принадлежишь «хозяину». – Сумеречный Эльф виновато потупился, хрустнув длинными бледными пальцами.
В мягком свете комнаты он выглядел в высшей степени мирно, даже по-домашнему: в просторной черной толстовке и без тяжелых ботинок металлиста. И все-таки Евгений не уставал напоминать себе, что испытания не прекратились, никто не обещал мгновенного избавления. Пробуждения от этого кошмара.
– Где я? – спросил он.
– Разве не видишь? – хитро улыбнулся Сумеречный Эльф. – Ты в комнате – стены, пол, потолок.
– Очень смешно.
– Ладно, отвечу. Хотя не должен, – отмахнулся собеседник. – Ты в Лиге Фантомов. Официально ты не принят, и не знаю, насколько уживешься с обитателями. Легче тебе только от одного: здесь нет людей, а проживают оборотни, вампиры, темные эльфы, маги. И прочее, и прочее…
– Правда? Что за Лига Фантомов? – приподнялся Евгений. Он не мог представить мирное сосуществование, как ему казалось, целого сборища монстров.
– Лига Фантомов – организация магических существ, одна из многих на Земле. Основана пять веков назад теми самыми магами, которые пробились в Измерение Силы, их потомки так и правят. Правят – это, конечно, громко сказано, но Лига считает себя микрогосударством. Частично существует на Зеркале Измерения, что позволяет скрываться от людей, ну знаешь, спецслужб и добровольческих объединений. И от охотников, конечно.
По необъяснимым причинам Евгений испытал даже легкую досаду, будто внутренний голос-искуситель прошептал: «И опять ты один из многих! Как неприятно, как унизительно!»
Раньше он смаковал исключительность своего несчастья. Теперь вокруг вполне могли найтись такие же. Захотелось доказать им свою неповторимость, свою уникальность. Но как? Стать злее и сильнее? Или несчастнее? Последнее выглядело куда проще, чем доказательство силы. Потом рассудок заставил осмыслить услышанное от Сумеречного Эльфа.
– Лигу Фантомов хотят уничтожить. Но за что? – встрепенулся Евгений, но тут же поморщился от боли в голове и вытянулся на диване.
– За нарушение баланса сил, – коротко отрезал Сумеречный Эльф.
– Об этом ты не писал.
– А тебе не надо было об этом знать.
– Так что они сделали? Они вроде как… радикалы? Или как это… – пробормотал Евгений. – Анархисты?
– С чьей стороны посмотреть, – пожал плечами собеседник, – не такие уж радикалы. Дело-то в том, что на Земле, о чем я писал, количество наделенных магией существ значительно ниже, чем в других мирах.
– Меньше процента относительно всего населения планеты, – вспомнил одно из писем Евгений.
– Да. Очень мало. Где-то больше, где-то меньше. И магия не такая сильная, чтобы открыто требовать какой-то власти, особых прав или территорий. Кому-то нормально скрываться среди людей. Мирным магам, светлым эльфам, иногда и оборотням. Кто-то просто не может, как те же вампиры. А кто-то уверен, что именно за ними будущее.
– Война миров…
– Уже пять веков Лига Фантомов пытается заполучить энергию из Измерения Силы. Кое-кто им противостоит, часть людей и магических существ. Но правда в том, что, если опустошить Измерение и принести его магию в мир Земли, может нарушиться кое-что похуже баланса политических сил, – хорошо поставленным, но неизменно хриплым голосом прочитал короткую лекцию Сумеречный Эльф. – Да еще к Измерению Силы лезут асуры. Для этого им сначала надо попасть на Землю, потому что порталов в Измерение из других миров нет. Да-да, асуры, те самые твари, одна из которых укусила тебя. Твари… из моего родного мира.
– А ты… ты на чьей стороне? – спросил Евгений, не замечая, как легко перешел с доброжелателем на «ты». Впрочем, после всего услышанного чопорные приличия выглядели излишними. Новые сведения хлынули в ударенную голову водопадом, прорвавшим плотину. Но во всей этой игре великих сил собственное место яснее не стало. По-прежнему он плясал на сцене, не зная роли в глобальной страшной пьесе.
– А я… Должен не допустить нарушения баланса. Я наблюдатель, который делает вид, что примкнул к какой-то стороне, – объяснил Сумеречный Эльф. – Но вот где останешься ты, придется решать тебе и только тебе.
– Так ведь охотники…
– Да они много чего не знают, – устало отмахнулся Сумеречный Эльф. – Ванзан только кое-что знает, потому что из-за асуров стал… ну, стал таким.
– Да уж, таким отбитым, – с отвращением фыркнул Евгений. – Значит, я могу и не примыкать к этой Лиге?
– Тебе просто сейчас нужно убежище. Я совсем не призываю тебя оставаться в Лиге Фантомов.
– Но кто ты? Асур? Да? – невольно сжался Евгений, сопоставив факты. Он испугался, вдруг предположив, чего его просто делят два хозяина-вампира. Как будто не видели, что из него, неумехи, выйдет довольно бесполезный слуга.
– Я неудавшееся оружие против асуров, – кратко ответил Сумеречный Эльф и как-то вздрогнул всем телом, отворачиваясь к окну, точно получил пощечину от этого сравнения, а потом все же объяснил: – Когда-то, больше двух тысяч лет назад, мой родной мир был прекрасен, а потом пришли асуры.
– Кто они?
– Нечто. Никто не знает. Говорят, соткались из пороков людей. Или же принесли людям эти пороки. Но главное их отличие – жадность. Их король, древний асур, поглощал и рушил целые миры, напитывался их магией и становился сильнее и сильнее.
Евгений представил взрывающиеся планеты, разлетающиеся звездной пылью. В ушах пронесся единый крик-плач множества убитых людей и нечеловеческих созданий, изломанных агонией, исчезающих без следа.
Нечто жуткое сдавило сердце небывалой тоской, точно он впервые вышел из скорлупы своего эгоизма и вдруг открылся душой, приняв чужую боль. Но та оказалась столь ужасной, что скорлупа снова захлопнулась, створки надежно запечатали моллюска.
И все же он испугался не только за себя: невольно Евгений представил Землю, узрел, как к планете приникает отравленными зубами колоссальный вампир, вонзающий клыки в полушария крошечного глобуса, парящего в ледяной пустоте. И на континенты проливается смертельный яд, сея череду нескончаемых бедствий, описанных в древних книгах о конце света. Наверное, так и рушились миры, так и напитывались асуры силой.
– Они… уничтожат Землю? Они идут? – выгнулся, как перерубленный червяк, Евгений. По телу побежали электрические волны страха, грозившие перейти в судороги.
Сумеречный Эльф ловко подскочил, мягко, но сильно надавил на грудь и что-то прошептал, проведя теплой ладонью вдоль ушибленной головы своего нежданного гостя. Приступ паники растекся бессильным покоем, как талая вода от осколка льда, засевшего в сердце.
– Не идут, пока не идут. Их удалось кое-как запечатать в моем родном мире, чтобы они не захватили всю Вселенную, а уж они хотели, поверь мне. Пришлось пожертвовать одним миром, который стал их тюрьмой. Моим миром, – с болью объяснил Сумеречный Эльф. – И асуры лезут из этого «запечатанного» мира уже две тысячи лет, но оттуда порталы просто так не открыть. Только если использовать кого-то как ключ.
– И я… мог стать ключом? Ключом асуров? – спросил Евгений, ощущая, как льдинка снова стягивается паникой.
Пережитые волнения не прошли даром. Последние дни он бродил сосредоточенным комком нервов. И ощущал себя то опасным монстром, то прирожденным воином, то несгибаемым бродягой. А теперь, бережно отмытый, лежащий на чистой простыне, он вновь превратился просто в испуганного мальчишку.
– Охотники думали, что мог. Но что-то пошло не так. Ключ кто-то другой. Или же… ты только половина ключа, – ответил Сумеречный Эльф. – Вот этого-то мы все не знаем. Не знаем, учитывая, что я могу видеть будущее. Если чего-то не вижу, пробел где-то – значит, будет совсем паршиво.
– И что мне делать? – бессильно посетовал Евгений.
– Прекратить пить кровь. Для начала, – напутствовал Сумеречный Эльф.
Евгений выругался, сочно и не скрываясь: надоело, что все от него просили невозможного. Вдобавок эти заявления слишком напоминали требования отчима и матери постичь тайны алгебры и экономики, чтобы непременно поступить на «нормальный» факультет. И если Евгений жаловался, что у него нет от природы способностей и, главное, интереса к этим наукам, то его просто обвиняли в лени и несобранности. Винили во всем, конечно, литературу и увлечение сборными моделями кораблей.
Но все эти невинные яростные споры остались в той жизни, когда он еще не прятался от солнца за темными очками. Теперь-то его убеждали, что надо как-то преодолеть свою новую природу. А инструкций, что неудивительно, выдавать никто не торопился.
– И что мне остается? Как не пить кровь? – спросил Евгений. Пусть он и лежал без сознания, но голод постепенно начал возвращаться. От него свербело в носу, немели пальцы рук.
Но запах свежей крови не доносился от собеседника, зато обостренное обоняние запечатлело оттиск пепла и тлена, как от мумии или музейного экспоната, укутанного слоями древней пыли. Из чего Евгений сделал вывод, что помогает ему такой же не-живой или, вернее, не-мертвый. Оружие против асуров, как доброжелатель сам себя называл. Но голод этот вывод не умалял.
– Хм, не пить – значит, не пить, – только протянул Сумеречный Эльф, улыбнувшись, отчего в его светло-карих глазах заблестели медовые искорки неподдельной доброты.
Евгений не поддался. Он не уставал напоминать себе, что получил по голове, потому что «спаситель» не прибыл на место стычки чуть раньше, посчитав необходимым проверить. Что? Зачем? Чтобы узнать, кто стал «ключом»? Напуганного мальчишку, не желавшего умирать в шестнадцать лет, не волновали судьбы мира. Не в тот миг, когда Ванзан душил его когтями.
– Не пить кровь, значит. Вы способны превратить меня в человека? – холодно и несколько отстраненно поинтересовался Евгений, вновь переходя на «вы», как это случалось в общении с отчимом, когда стена отчуждения между ними покрывалась острой броней.
Когда непослушный пасынок не желал соответствовать стандартам этого человека-параграфа. Его обвиняли в разном: то в «девчачьих» увлеченьях, то в лености, то в нежелании получить в будущем хорошую работу. А Евгений как будто всегда чувствовал, что не светит ему обычная человеческая жизнь, но не представлял, что попадет в такую передрягу.
– В человека… Почему не в кота? – усмехнулся Сумеречный Эльф. – Что тебе даст обратное превращение?
– Даст! И очень многое! – уловил издевку Евгений.
– Но что? – оборвал без выражения Сумеречный Эльф, глаза его застыли стальными дисками.
– Я стану… нормальным.
Вот так просто он признался в своей посредственности, обыденности. От этого он бежал все эти годы. Зачем-то продырявил нижнюю губу, носил красные клетчатые рубашки и тяжелые ботинки, придумал себе особый стиль общения со сверстниками. В небольшом интернет-блоге выливал всю желчь «особенного» на «серую массу». А теперь… отдал бы все, чтобы ничем от них не отличаться, чтобы есть комковатое пюре в школьной столовой, а не нападать на людей по темным подворотням.
Сумеречный Эльф устало вздохнул, опуская плечи, и сел на край дивана, в ногах Евгения. Он медленно проговорил, словно читая мысли:
