Внимательно смотрю на него. В темноте ночи прежде золотисто-янтарные глаза кажутся глубокими черными. Глаза-камни черного турмалина. Опускаю веки и делаю все, как он сказал. Где-то совсем рядом плещутся волны. Он прав: все хорошо. Мне уже легче.
– Вера, я тебя везде ищу! Я хотел пошутить, думал, ты пойдешь за мной, а ты пропала куда-то.
Кажется, на горизонте появляется Алекс.
– Давид? А ты что здесь делаешь?
– У меня случилась паническая атака, и Давид помог мне, – тут же отвечаю я за парня. – Он вывел меня на свежий воздух. Думаю, я боюсь больших скоплений людей.
– Вот дерьмо, Вера, я не знал! Я такой идиот! Боже, прости меня, если бы только…
– Все нормально, – перебиваю его я. – Все уже позади.
– Давид, можно тебя на минутку?
– Думаю, оставить ее одну сейчас – не лучшая идея, – замечает Давид.
– Нет-нет, – вновь встреваю в разговор я, – все в порядке. Это всего лишь паническая атака, и в любом случае она уже прошла.
Давид больше не спорит и позволяет Алексу, положившему руку ему на спину, увести себя в сторону. Я понятия не имею, о чем таком важном им понадобилось говорить именно сейчас, но решаю не забивать голову этой мыслью. В конце концов, Алекс и Давид – лучшие друзья, мало ли какие у них могут быть разговоры.
Пока парни о чем-то беседуют, подхожу ближе к морю и сажусь на самый край берега. Волны почти достают до моих ног. Один раз даже чувствую, как они приятно щекочут пальцы, забираясь в сандалии. На улице темно, но нисколько не холодно, а морская вода все такая же теплая, точно парное молоко. Передо мной – черная бездна. Где-то там заканчивается море и начинается небо, но я этого не вижу. Вижу лишь черную бездонную пустоту, серебряную лунную дорожку в ряби воды и небо, усеянное звездами. Как же хочется окунуться в это небо!
– С тобой точно все в порядке? – чувствую голос Алекса где-то над самым ухом.
Парень достает из кармана небольшой пластиковый пакет и стелет его на песок, прежде чем сесть рядом со мной. Позволяю себе обернуться, чтобы лучше разглядеть происходящее. Картина примерно такая: Алекс сидит на пакете, разложенном на песке, Давид – уходит.
– Точно.
– Прости за эту дурацкую шутку, если бы я только знал, что у тебя…
– Проехали, – отрезаю я. – Правда, проехали. Ты не мог об этом знать, и, возможно, на твоем месте я поступила бы точно так же. Шутки – это весело, в конце концов.
– Почему ты вообще оказалась на этой вечеринке одна? Где Кристина?
– Сказала, что у нее возникли какие-то непредвиденные обстоятельства. Большего мне услышать не удалось – телефон выскользнул из рук. Хорошо, что ты очутился рядом. Если бы не ты, его бы затоптали, а на новый я пока что не заработала.
– Я все равно чувствую себя виноватым. Слушай, раз уж мы оба сбежали с этой дурацкой дискотеки, может быть, поужинаем вместе? Я знаю одно хорошее место здесь, на берегу моря. Ужин в качестве извинения, как тебе?
Смущенно улыбаюсь. Вообще-то, я бы и в самом деле не отказалась немного перекусить: в желудке ничего не было с самого приземления. Возможно, именно из-за этого алкогольный коктейль так быстро на меня подействовал, лишь усугубив наступившую паническую атаку.
– Это неплохая идея.
Место, о котором говорил Алекс, оказывается гриль-баром и действительно располагается на самом берегу моря. Внутри светло, уютно и так вкусно пахнет морепродуктами. Вид на море, лианы, обвивающие все вокруг, и задорная латиноамериканская музыка – гриль-бар и впрямь кажется хорошим.
– К сожалению, мест с видом на море нет, – холодно говорит хостес, наконец-то соизовлившая обратить на нас внимание. – Можем предложить вам только…
– Вы, кажется, меня не поняли, – прерывает ее Алекс. – Нам нужно место с видом на море, и, кажется, мы не похожи на людей, которые готовы согласиться на меньше. Деньги – не вопрос. А вот ваша репутация…
Следующие слова он говорит ей на ухо шепотом, и я почти не могу разобрать их. Уж не знаю, какая магическая сила в них кроется, но уже через пару секунд девушка меняется в лице и охотно провожает нас за столик с самого краю. Вид отсюда бесподобен.
– Ваше меню, пожалуйста.
– Что ты ей сказал? – смеясь спрашиваю я, когда хостес наконец оставляет нас.
– Иногда нужно всего лишь надавить на некоторые рычаги. Поверь, если бы я не обладал такой способностью, то не смог бы построить свой бизнес.
– А какой у тебя бизнес?
– Сеть оптик, – равнодушно пожимает плечами Алекс. – Но сейчас на кону стоит одно куда более масштабное дело. Правда, для него нужно выполнить несколько условий.
– Что за условия?
Не уверена, что мне действительно интересно это знать. Я всего лишь пытаюсь быть дружелюбной.
– Думаю, тебе не стоит забивать этим голову. В любом случае, я выполню их и построю целую империю. Лучше расскажи о себе.
– Даже не знаю, что круче – твоя амбициозность или умение перескакивать с темы на тему, – усмехаюсь я.
Но я рассказываю. Рассказываю обо всем: о нашем с Кристиной детстве, о мечте поступить на журналистику, разбившейся в прах, о родителях и, даже сама не знаю, зачем, – о предсмертной записке, оставленной отцом. Я так долго держала это в себе. Наверное, мне просто нужно было поделиться этим с кем-нибудь. Кем-нибудь, кому не все равно. По крайней мере, я надеюсь, что Алексу не все равно.
– Мне очень жаль, правда, – произносит Алекс, когда я заканчиваю свой рассказ. – Это так странно – был человек, и вот уже нет его.
– И правда странно, – с грустью соглашаюсь я.
Больше на эту тему мы не разговариваем. Нам приносят невероятно вкусную пасту с кальмарами, и мы с аппетитом уплетаем ее, запивая холодным красным вином и слушая шум волн, которые плещутся где-то совсем рядом. Этот вечер почти идеален.
Алекс провожает меня прямо до комнаты. Наверное, по правилам приличия я должна пригласить его в гости. Но сделать это – значит, сломать ту тонкую грань, которая существует между нами. Сделать это я не готова. К тому же, мы знакомы всего лишь один день.
– Отличный был вечер, – Алекс стоит в дверном проеме и улыбается одним уголком рта.
– Согласна. Спасибо тебе за него. Было правда здорово.
– Могу я рассчитывать на еще одно свидание?
– То есть, ты хочешь сказать, это было свидание? – хитро улыбаюсь я. – Что ж, если так – я не против.
– Зайду за тобой завтра в восемь вечера, – Алекс улыбается в ответ. На этот раз настоящей улыбкой.
– А ты времени зря не теряешь, – прикрываю дверь, подмигивая Алексу на прощание.
– Завтра в восемь! – кричит он мне вслед.
И зачем только я на это согласилась?
«Алекс только что позвал меня на свидание», – печатаю СМС Кристине. Ответ приходит почти мгновенно: «Правда? Это же круто!»
– Да, наверное, – бормочу я пустой комнате и заваливаюсь на кровать.
Наверное, мне стоит перестать закрываться в себе. Алекс неплохой парень, и, в конце конов, это просто свидание. Оно ни к чему не обязывает. Мне нужен кто-то, с кем можно поговорить. Кто-то помимо Кристины. Кто-то, кто будет интересоваться, как у меня дела, желать мне спокойной ночи и доброго утра. В этом нет ничего плохого, это нормально. По крайней мере, я пытаюсь убедить себя в этом.
Тянусь к тумбочке и беру фотографию родителей. Мама целует папу в щеку. Папа широко улыбается, смотрит прямо на меня и выглядит самым счастливым человеком в мире. Как? Ну как мог этот человек сделать такое? Мама…мы были близки. Доверяли друг другу все секреты. Так уж вышло, что моими лучшими друзьями всегда были мои родные. Да, за последнее время мы разговаривали не так много – обе пропадали на работе. Но я никогда бы не подумала, что у нее кто-то есть. Неужели за каждой красивой картинкой есть своя разбитая и сломленная история? Была ли такая у моей семьи?
Засыпаю прямо с фотографией в руках. Завтра будет новый день. Я наконец-то приступлю к работе. Завтра все будет по-другому.
Глава 5. ДАВИД
Пляж закрывается в десять. Я объявляю об этом в рупор и спрыгиваю с вышки. На сегодня рабочий день окончен, и, слава богам, мне даже не нужно приглядывать за пляжем ночью.
Слышал, Кристина и Алекс сегодня собирались на дискотеку. От того, что меня не позвали, становится немного обидно, но мне и не нужно приглашение, чтобы заявиться на вечеринку. В конце концов, они и сами делали так тысячу раз – просто приходили и все.
Забегаю домой, чтобы переодеть легкую рабочую одежду на более плотную вечернюю. У нас жарко даже вечерами, но я привык. Я не могу видеть свое тело и тем более не хочу, чтобы его видели другие. Ношу рубашки и брюки уже тринадцать лет и смирился с этим.
На дискотеке как обычно много людей. Из-за толпы разгоряченных тел я не вижу практически ничего, и начинаю осторожно пробираться в самую глубь, туда, где находится барная стойка. Обычно друзья всегда собираются около бара.
Когда мне это наконец-то удается, вдруг вижу впереди мелькающую светлую голову Алекса. Его модную откинутую на бок челку, под которой красуется маленький шрамик, я узнаю сразу. У меня на виске есть такой же. Мы получили его в одном бою. Это было в десятом классе, мы с моей сестрой Александрой переехали жить к бабушке на юг Италии. Я встретил Алекса в новой школе, и наши отношения не заладились с самого первого дня. Алекс был местной звездой, настоящий король школы, на которого вешались все девчонки. Их школа была закрытым сообществом, этаким огромным кланом, и новеньких там не принимали. Но у меня не было выбора: школа Апполо Лоренцо была единственной в радиусе двадцати километров, а возить нас с Александрой в соседние города у бабушки и дедушки возможности не было. В семьдесят лет дедушку сковал артрит, что он с трудом передвигался по дому, и его старенький Фиат уже три года одиноко ржавел в гараже.
Все началось с Александры. В новой школе друг у друга были только мы, а потому, даже будучи в разных параллелях, всегда держались вместе. Это не понравилось Алексу. Странный нелюдимый новенький, который везде ходит со своей младшей сестрой – этого было достаточно. Он задирал меня, но я научился давать сдачи. Я и оказался здесь именно потому, что научился давать сдачи.
Однажды мы устроили дуэль. Кто-то притащил в школу пистолеты с резиновыми пулями, и мы не нашли им лучшего применения, кроме как устроить дуэль на заднем дворе. Но шрамы мы конечно же получили не от игрушечных пистолетиков: в какой-то момент наш вооруженный конфликт перерос в рукопашный, и мы вместе повалились на груду арматуры, скиданной на задворках школы (незадолго до этого там меняли забор). Мы оба изрядно покалечились, а Алекс вдобавок ко всему разбил этот идиотский игрушечный пистолет, за что мгновенно получил в морду от его хозяина. Завязалась новая драка, и Алекс, король школы, который всегда был впереди, на этот раз занимал далеко не лидирующую позицию. Тогда-то я и понял, что его нужно спасать, иначе Годзилла (такая кличка была у владельца пистолетов) забьет его до смерти. Я запрыгнул ему на спину, и через секунду мы, сцепившись намертво, катались по траве, смешанной с сырой после недавно прошедшего дождя землей. А Алекс тем временем лежал и истекал кровью на горе из старых железяк, которые когда-то были школьным забором.
В той схватке я одержал победу. Зачинщик и его банда едва успели смотаться, пока на кипиш не прилетел школьный директор. Но к тому моменту мы с Алексом тоже были давно за пределами территории школы. На собственных плечах я дотащил его до больницы, а после – помог добраться домой и не попасться родителям. «Спасибо», – прохрипел он, когда я стащил с него грязную одежду, помог умыться и буквально закинул в кровать отсыпаться. С тех пор мы стали лучшими друзьями и никогда больше не расставались.
Голова Алекса еще какое-то время мелькает в поле моего зрения, а затем удаляется. Я вижу его поднятую руку, он машет ей, что-то зажав в ладони, а потом исчезает. Ускоряю шаг, уже прекратив извиняться перед каждым человеком, которого я отпихнул, но вместо Алекса наталкиваюсь на…Веру?
Она стоит около барной стойки, оперевшись на нее вытянутыми руками, и потерянным взглядом смотрит куда-то вниз. Ее волнистые волосы спадают на лицо, почти полностью закрывая его от меня, но я все равно узнаю ее.
– Вера? Ты в порядке? – неуверенно спрашиваю я. Если это окажется не Вера, будет выглядеть глупо.
Девушка поднимает на меня испуганный взгляд. Это действительно Вера. И глаза ее бегают из стороны в сторону, точно пытаются найти выход. Господи, да что с ней? Это алкоголь? Или наркотики? И куда вообще делся Алекс?
– Мне нужно на воздух, – тихо произносит она, и пытается сделать глубокий вдох, впиваясь ногтями в собственные ладони.
Тогда я наконец понимаю. Мне знакомо это чувство. Я испытывал его тысячи раз. Каждый раз, когда видел огонь, из легких точно воздух вышибали. Иногда я просыпался по ночам, и мне казалось, что я горю, и каждый раз я думал, что умру в ту же секунду. Паническая атака. Просто у Веры они, скорее всего, связаны с какими-то другими причинами. Большие скопления людей? Замкнутое пространство? Впрочем, это не имело значения. Ее просто нужно поскорее вывести отсюда.
Я обнимаю ее за спину, и одной рукой Вера тут же цепляется за рукав моей рубашки. Она держится за него, точно за спасательный круг, и, клянусь, в эту секунду я думаю лишь о том, как она прекрасна в своей беззащитности. На какое-то время мне даже становится стыдно от собственных мыслей, но я гоню это чувство прочь. Я спасаю ее, и у меня нет никаких злых помыслов. Почему я не могу восхищаться ей?
Я привожу Веру на берег моря. На общественных пляжах лежаки всегда убирают на ночь, но наш пляж частный, и здесь никто над этим не заморачивается. Гости могут в любое время прийти на пляж, полежать на лежаке и полюбоваться звездами. Я усаживаю Веру на один из них, а сам опускаюсь на колени на еще не остывший после жаркого дня песок.
– Посмотри на меня. Слышишь? Посмотри на меня! – я осторожно беру ее ладони в свои. – А теперь закрой глаза. Сделай глубокий вдох. Медленный выдох. Мы на свободе, Вера. Мы на свежем воздухе. Все будет хорошо. Все уже хорошо.
Вера смотрит на меня, а потом несмело закрывает глаза и делает все, как я говорю. В это время легкий ветерок колышет ее волосы. Губы Веры поджаты, от чего становятся совсем тонкими. Я вижу, как она борется, и еще сильнее сжимаю ее ладони. Они такие холодные, и я пытаюсь согреть их своими. Она такая…красивая. Не знаю, подходящее ли время, чтобы думать об этом, но я все равно думаю. Я готов смотреть на нее вечность.
– Вера, я тебя везде ищу! Я хотел пошутить, думал, ты пойдешь за мной, а ты пропала куда-то, – слышится где-то в далеке. Кажется, на горизонте маячит Алекс. Черт, как же не вовремя. Буквально пять минут назад я сам искал его, но теперь мне не хочется видеть рядом никого кроме Веры. Мне хочется побыть с ней рядом еще хоть секунду, но я понимаю, что все мечты тут же рушатся. – Давид? А ты что здесь делаешь?
Кажется, он мне не рад. Что ж, я сразу заподозрил, что он пытается ухлестывать за Верой. Может быть, он сам и позвал ее на эту вечеринку. Неужели Алекс увидел во мне конкурента? На эту роль я все равно самый худший кандидат. Несколько лет назад я поклялся себе, что больше никогда не стану влюбляться в кого бы то ни было. А то, что Вера просто…нравится мне, то, что я любуюсь ее красотой, разве это преступно?
Вера тут же начинает объяснять, что произошло, а я неохотно понимаюсь на ноги и поворачиваюсь лицом к морю. В темноте не видно ничего кроме серебрянной лунной дорожки. Настоящая бескрайняя бездна. Где-то там, на другом конце земли, живет мой отец. Интересно, если бы я взял корабль и поплыл домой прямо из этой точки, сколько бы занял мой путь? Впрочем, какое это имеет значение…
– Давид, можно тебя на минутку? – окликает меня Алекс.
Не думаю, что это лучшая идея – оставить Веру одну. Я вижу, как она до сих пор дрожит, но девушка тут же заверяет нас, что все в порядке. Алекс по-свойски кладет руку мне на спину, и уводит в сторону, оставляя Веру наедине с собой.
– Что ты хотел? – нервно спрашиваю я. Не думаю, что сейчас расположен к разговорам.
– В общем, я тут хотел сказать… – мямлит друг, и это на него не похоже. Он из тех, кто говорит все и сразу. – Вера. Хотел поговорить о ней.
–Что с ней? – холодно спрашиваю я. Что ж, теперь мне становится чуточку яснее. Мы с Алексом никогда не говорили о девушках. Не привыкли обсуждать нашу личную жизнь.
– Я ее заприметил, – когда мы отходим на достаточно приличное расстояние, Алекс останавливается. – Поэтому, если вдруг ты… В общем, она моя, ты понял?
Я хмыкаю, показывая всем видом, как мне все равно, в то время как кулаки сжимаются настолько сильно, что руки начинают дрожать.
– Я на нее и не претендовал.
– Просто, понимаешь, мне показалось, что вы уж как-то слишком близко общались.
– Если помощь в беде можно назвать близким общением, – снова хмыкаю я, – то да, это так.
– Она больше не нуждается в твоей помощи.
Это начинает меня злить и, сузив глаза, я спрашиваю:
– А где был ты?
– Брось, Давид, шутка реально не удалась, но это не значит, что я козел какой-то.
Мне вдруг становится скучно. Бесконечная, непреодолимая тоска сваливается на мои плечи. Понимаю, что наш диалог себя исчерпал, и мне хочется поскорее уйти отсюда.
– Я понял тебя, Алекс. Вера твоя, я на нее не претендую.
– Вот и отлично, братишка, – Алекс снова приходит в веселое настроение и по-дружески хлопает меня по плечу.
Я никак не отвечаю на этот жест, просто молча разворачиваюсь и иду в сторону дома по узкой тропинке, освещаемой лишь звездами и огромной серебристой луной.
Телефон в кармане вибрирует, и я достаю его и скучающим взглядом смотрю на пришедшее уведомление. «Заглянешь ко мне?» Элис, девчонка, которая клеится ко мне уже второй год. Периодически мы общаемся. Периодически даже больше, чем просто общаемся. Она соглашается на это, даже зная мой секрет. Это меня…разряжает. Но я никогда не обещал ей чего-то серьезного. Больше того, я сразу сказал ей, что между нами не может быть никаких серьезных отношений. Надеется ли она на большее вопреки всему? Не знаю, но мне все равно. Козел ли я? Возможно. Но я хотя бы честен.
«Не сегодня, Элис», – набираю ответ. Сегодня нет настроения. Элис снова начнет рассказывать о том, как прошел ее день, шутить какие-то дурацкие шутки, а мне придется делать вид, что они очень смешные. Сегодня я к этому не готов.
Вера, Вера…ну почему же я никак не могу выбросить тебя из головы?
